Полностью разделяя точку зрения культуролога Германа Вирта, директора Аненербе, я склонен возводить учение Иисуса Христа не просто к общеиндоевропейской религиозной традиции, но и к проторелигии атланто-нордов, вынесенной великим учителями из Гипербореи и Атлантиды – двух великих прародин народов арийской расы. Это понимали даже авторитетные иудеохристианские богословы ранней церкви. Блаженный Августин так сформулировал это положение:
«То, что теперь называют христианской религией, существовало еще в древности с момента возникновения человеческой расы, и только когда явился Иисус во плоти, эту истинную религию, которая уже была, стали называть христианством[1]«.
Зародившись на Северном Полюсе, в Арктическом «Эдеме», человечество стало разносить гиперборейскую проторелигию во все уголки Земли.
Атлантида как вторичная прародина была основана гипербореями после их исхода из полярных и приполярных областей (ок. X тыс. до н. э.), а потому сохраняла все исходные нордические архетипы и символику, что привело к путанице и смешению Атлантиды и Гипербореи даже у античных авторов, не говоря уже о многих современных[2]. Переселенцы, как представляется, шли с севера в двух основных направлениях – западном и восточном, и везде основывали новые центры цивилизации, повсюду вступая в контакт с населением южных регионов планеты, находящимся на более низкой стадии развития (теория Г. Вирта). Поэтому практически во всех культурах мы наблюдаем отголоски полярного мифа и многочисленные мифологические параллели, имеющие один и тот же исходник. Атланто-гиперборейские мифологемы хорошо просматриваются и в христианстве как средоточии всего религиозного наследия ариев-индоевропейцев.
Когда испанские конкистадоры познакомились с культурами центрально- и южно-американских индейцев, они были потрясены тем, что эти народы имели верования и ритуалы, весьма напоминавшие христианские. При этом никаких следов европейского миссионерства там найдено не было. Но откуда же тогда эти верования и ритуалы могли взяться на континенте, практически полностью изолированном от Старого Света на протяжении тысячелетий после окончания ледникового периода? Да, Америку посещали финикийцы, кельты и викинги. Но во всяком случае совершенно точно установлено, что никаких систематических целенаправленных контактов христианской Европы с населением обеих Америк не имелось. Зато американские племена рассказывали многочисленные легенды о прибывших к ним белых богах – Кецалькоатле, Виракоче, Вотане, Кукулькане – жизнь и деяния которых были поразительно похожи на евангельские повествования об Иисусе Христе[3]. Объяснением этому феномену служит гипотеза о прибытии в Америку атлантических богов, называемых индейцами из-за их белой кожи расой «морская пена».
Испанский миссионер и ученый Диего де Ланда описал у индейцев майя обряды, которые являлись месоамериканскими аналогами христианских крещения и исповеди. В Юкатане крещение называлось «второе или новое рождение», причем индейцы утверждали, что этот обычай существовал у них всегда, т. е. восходил к очень глубокой древности.
«Они к нему испытывали столько благоговения, что никто не забывал получить крещение, и такое уважение, что имевшие грехи или склонные совершить их исповедовались в них особо жрецу при получении его. Они настолько верили в крещение, что не повторяли его ни в каком случае. Они полагали, что через него получают предрасположение быть добрыми в своих обычаях и не быть совращенными демонами в мирских делах. Посредством этого и хорошей жизни они надеялись достигнуть блаженства», – писал Диего де Ланда.
Причем для мальчиков и девочек, которые готовились к крещению, назначалось что-то вроде крестных отцов и матерей. Перед самим ритуалом крещаемые совершали пост. На головы детей во время церемонии возлагались белые полотна. Жрецы перед крещением спрашивали, какие грехи совершали приходящие до этого, затем кропили их водой и помазывали благовонной жидкостью, после чего жрец срезал с волос мальчиков вплетенный в них некий белый предмет.
«В «Сообщении из Мериды» говорилось: «Они крестили следующим образом: старший жрец идолов брал воду и бросал в неё кое-какие цветы, говорил над ней некоторые слова, мочил палку и касался ею лба, глаз и лица, говоря трижды: «ах! ах! ах!» Это означает, кажется, «оживи!» или «проснись!» (скорее это напоминает троекратное призывание Яха-Осириса, – примеч. Breanainn.) Некрещеным нельзя было вступить в брак или стать жрецом, и если кто-либо умирал без крещения, они считали, что таковой будет испытывать больше мучений в аду, чем крещеный»[4].
У юкатанцев также имелся в употреблении
«обычай исповедоваться, существовавший у них еще до христианизации. Таким образом, когда из-за болезни или по другому случаю они были в опасности умереть, они исповедовались в своих грехах, а если были небрежны, то им напоминали ближайшие родственники или друзья. Тогда они публично рассказывали свои грехи; если там был жрец, то – ему, без него – отцам и матерям, жены – мужьям, а мужья – женам»[5].
Несомненно, все эти предания о белых богах-цивилизаторах и обряды, напоминающие христианские, появились в Америке вследствие контактов с морской державой Атлантиды и были основаны на традициях прарелигии атланто-нордов. Этот взгляд разделяют все ведущие атлантологи.
Что же означает акт крещения? В христианстве крещение традиционно совершается посредством окунания и выныривания из воды. Это таинство, на мой взгляд, символизирует гибель Атлантиды в волнах моря и спасение остатка выживших, как бы прошедших очищение через воду. Мифы часто представляют крушение Атлантиды одновременно как наказание и как избавление от греха. Именно поэтому крещение в христианстве воспринимается как искупительный акт через подобие смерти и возрождения. Он называется «крещением в смерть» вместе с Христом для того, чтобы воскреснуть подобно ему для новой праведной жизни. Приобщаясь смерти Христа посредством погружения в воду, христиане, таким образом, выходя из воды, соединяются с ним и в воскресении (Рим. 6:3-5). Христианские богословы часто сравнивают крещение со спасением Ноя от вод потопа (1 Пет. 3:20-21). Но библейский миф о Ное восходит также к архаическому пласту древнейших преданий, связанных с гибелью Атлантиды, распространенных у многих народов. Поэтому неудивительно, что священные омовения известны в целом ряде древних дохристианских культур и религий, где все эти омовения связаны с очищением души от грехов[6].
Бассейн со ступенями для ритуальных
омовений. Хирбет-Кумран.
Священный Ганг в миниатюре.
Обратим внимание, что крещение по Евангелию ввел вовсе не Иисус, оно уже существовало до него и соответственно до появления христианства. Хотя он, как считается, не связывал эту инициацию с очищением от собственной греховности, однако прошел этот обряд в знак почитания священной традиции древности. Ритуальные омовения практиковали ессеи и назореи, которые позаимствовали их из ведизма индоариев.
В ритуале хеттов совершалось как бы два омовения в одном обряде: сначала обычное омовение тела водой и следующее за ним смывание грязи духовной, очищение грехов[7].
Необходимо подчеркнуть, что никаких подобных омовений у иудеев того времени не существовало. Любые омовение у них были связаны исключительно с ритуальной, т. е. телесной чистотой. Даже миква, очень слабо напоминающая крещение, возникла лишь в талмудическую эпоху. Прозвище Иоанна «Креститель» возникло благодаря тому, что никто до него среди иудеев не брал на себя такие функции. Поэтому сообщения Матфея и Луки о том, будто «вся страна Иудейская и иерусалимляне» выходили креститься от Иоанна (Мф. 3:5, Мк. 1:5), полностью искажают реальность. Данные Луки, который расширяет ареал приходящих «страной Иорданской», более правдоподобны, хотя и он не отрицает, что среди них имелись иудеи (Лк. 3:3,8). Но никаких иудеев быть не могло, просто потому что иудеи не стали бы совершать языческих обрядов, а в Торе нигде не предписано ритуальных омовений в знак покаяния, подобных тем, что практиковал Иоанн Креститель. Ведь покаяние ниспровергало Тору, по которой за грех нужно принести кровавую жертву. Иоанн же проповедовал принципиально иное – нравственное совершенствование, не требующее иной жертвы. Его крещение было внешней стороной духовного акта и оно, очевидно, было призвано подменить собой кровавый ритуал в Иерусалимском храме. Это можно назвать прямым вызовом иудаизму, его отрицанием. Если не нужны жертвы, значит не нужен и храм. Если не нужен храм, не нужно священство Аарона. Храм, священство, жертвы – три кита, на котором держался весь иудаизм. Обесценивание этих трех важнейших атрибутов иудаизма лишало иудейскую религию смысла и полностью обрушало всё её здание.
По всем признакам видно, что Иоанн проводил жизнь индийского sadhu, питался и одевался так же, как и sadhu. Он больше похож на великого йогина, а не на иудейского проповедника. У Иосифа Флавия сообщается, что Иоанн «вышел из леса», т. е. сначала он подвизался в лесу соответственно правилам индийских аскетов[8]. Креститься от него значило поставить себя фактически вне иудаизма, приобщиться к совершенно чуждой иудаизму традиции. Индолог Н. Гусева сообщает интересные факты относительно подобной практики, существовавшей в древней Индии:
«Носители и проповедники религиозно-философских систем вели жизнь отшельников, селившихся небольшими колониями (либо в одиночку) в лесах и в горных пещерах, или странствующих из одного поселения в другое (как и ученики Иисуса – примеч. Breanainn). В первом случае верующие стекались к местам их прибежищ, слушали их поучения и совершали омовения в водных источниках вблизи их мест – отсюда столь прочно утвердилась традиция паломничества к тиртхам в индуизме, а во втором случае отшельники проповедовали, сидя в тени развесистого дерева или переходя из дома в дом и поучая небольшие группы собравшихся там людей»[9].
Отсюда следует, что Иоанн Креститель представлял собой первый тип, а Иисус – скорее второй. Тиртхами назывались священные места, где есть источник, река или озеро, воды которых считались святыми. Санскритское слово тиртха (тиртхаятру) в переводе значит «брод», «переправа». Санскритский корень «три», от которого образовано это слово, имеет также значение «спасаться» (в религиозном смысле)[10]. Поразительно, что в Ин. 1:28 место, где крестил Иоанн, названо Вифаварой, что значит «дом переправы», т. е. брод. Это еще раз заставляет нас с одной стороны сравнить Иоанна Крестителя с индийскими садху, а с другой исключить какую-либо его связь с иудаизмом, в котором никогда не практиковалось ни почитания водных источников, ни аскетизма как форм религиозного поклонения.
Евангелие Иоанна сообщает, что к Крестителю на Иордан пришли фарисеи, которые связывали крещение со служением Мессии, Илии или пророка (Ин. 1:25). На основе какой практики или каких писаний у фарисеев могло возникнуть такое убеждение – никому неведомо. Например, откуда вообще известно, что пророк Илия крестил или будет крестить в своей реинкарнации?
В Ин. 1:19 сказано, что с этим вопросом к Иоанну пришли «священники и левиты», которых «иудеи прислали из Иерусалима». Ниже следует новая приписка: «а посланные были из фарисеев». Но дело в том, что никто из левитов и священников не принадлежал к фарисейской секте. А по тексту получается, что эти священники и левиты были фарисеями. В действительности все храмовые должности, связанные со священнослужением, были заняты саддукеями, располагавшими длинными родословиями, доказывающими их право стоять у алтаря. Последние обвиняли фарисеев, между прочим, в том, что те были буквально никем – без роду, без племени. Фарисеям принадлежит изобретение синагогальной практики, т. е. внехрамового служения, возникшего еще во время вавилонского плена. Но так или иначе – ни саддукеи, ни фарисеи не могли связывать служение Мессии с обрядом омовения во отпущение грехов. Такой вопрос могли задать только ессеи. Именно они могли прийти или послать кого-то от себя, чтобы узнать, кем на самом деле является Иоанн и на основании чего крестит. Не случайно, что в ходе этого диалога Иоанн отвечает известным в ессейской секте призывом: «глас вопиющего в пустыне…», давая посланным понять, что он и есть исполнение этого пророчества, на основе которого ессеи создали в пустыне Кумранскую общину. Вероятно, редакторы изменили «посланные были от ессеев» на «посланные были от фарисеев».
Всё это служит доказательством поддельности евангельских повествований, которые искажались теми, кто даже в иудейских традициях и сектах разбирался очень поверхностно.
Иоанн Креститель говорил, что он крестит в воде, но за ним идет тот, кто будет крестить «в Святом Духе и огне» (Мф. 3:11/Лк. 3:16). Что бы могли значить такие слова, особенно фраза «и в огне», для ортодоксального иудаиста? Огненное крещение было именно тем ритуалом, известным из культа Ваала, который иудеи резко и бескомпромиссно осуждали. Некоторые библейские отрывки, преимущественно из пророческих книг (Иер. 7:31; 19:5,6; Иез. 16:21; 23:37, 39), приписывали ханаанеям сожжение своих дочерей и сыновей в жертву Ваалу. Но даже авторы «Еврейской энциклопедии»[11] полагают, что пророки лишь риторически приукрасили юридическую формулировку, которая говорит не о сожжении, а всего лишь о «проведении» через огонь как посвятительной инициации, выражавшейся, судя по всему, в ритуальном перепрыгивании через костер. Поэтому, по мнению авторов энциклопедии, за историческую истину должна быть принята другая группа свидетельств (Лев. 18:21; 20:2-5; Втор. 18:10; 4 Цар. 16:3; 17:17; 21:6; 23:10; Иер. 32:35; Иез. 20:31). В любом случае для иудея такое крещение огнем должно было восприниматься как «языческая мерзость».
В зороастризме вода и огонь являются двумя самыми чистыми стихиями. Поэтому в христианстве совершается как бы двойственное крещение – рождение от воды и духа в водном омовении и погружение в огонь как образ принятия даров Духа (Мф. 3:11). Ритуальные омовения практиковались в митраизме и в маздаяснизме в раннюю эпоху. Когда в возрасте 30 лет Заратуштра получил божественное откровение, он вошел в реку Ванхви-Даитья и омылся в ней. «Возвращаясь на берег в состоянии ритуальной чистоты, пророк узрел некое сверкающее существо, облаченное в одежды из света»[12]. Будучи согласно зороастрийскому преданию потомком Заратуштры и повторяя пройденный им путь, Иисус удостоился подобного откровения, омывшись в водах Иордана.
Крещение полным погружением было совершено
Иисусом в знак почитания древней традиции
в память о гибели Атлантиды.
Иранцы-зурваниты до сих пор совершают водные омовения во очищение грехов во время июльского праздника в честь Ардвисуры Анахиты – одного из семи великих праздников зороастризма Гахамбаров. Этот праздник восходит к очень отдаленным временам матриархата и называется «водосвятием». В зороастризме Ардвисура Анахита не утратила своего значения и почитается как богиня небесных вод, стекающих с вершины Мировой горы в мифической северной стране Арьяна-Вежа и питающих все источники и земли. По верованиям зурванитов вода из природных источников приобретает свойства очищать от грехов, поэтому в этот праздник необходимо обязательно искупаться в открытых водоемах. После ритуалов купания надевают новые одежды, плетут венки, гадают по лилиям, осыпают порог жилища цветами – на счастье и богатство[13].
Вода также входила в культ иранского бога Веретрагны. Из мандейских текстов известно, что Иоанн Креститель погружал в воду троекратно с произнесением крещальной формулы, в которой призывались Жизнь, Знание Жизни и Веретрагна[14].
В тибетской религии Бон, представляющей собой локальный вариант митраизма, ритуальные омовения – один из главных обрядов. Они совершаются каждый раз, когда происходит какое-нибудь радостное или значительное событие. В основном говорится о коллективных омовениях, но упоминаются также индивидуальные. При этом омовения (очищения) понимаются не столько в физическом, сколько в духовном смысле. Помимо воды, очистительной силой, по верованию тибетцев, обладает также огонь[15].
Ритуальное омовение – один из главных обрядов в индуизме. По Ригведе (I. 23) вода обладает свойством уносить всё греховное в человеке. Священные омовения, называемые абхишека, сопровождали обряд раджасуя (помазание царя). Великая река Ганга – своеобразный Иордан индусов. Омовение в Ганге дарит им высшее искупление. Индусы верят, что омовения в реке или другом источнике не только очищают тело, но, главное, смывают грехи и очищают душу от нечистых помыслов[16]. Такие церемонии омовения совершают сиддхи из секты Нага. Обнажаясь и посыпая себя пеплом (знак раскаяния и скорби, заимствованный также и иудеями), они омываются в Ганге с верой в то, что река очистит их от грехов и освободит от цикла реинкарнаций. Под их руководством в г. Харидвар проходят ритуальные омовения обычные верующие паломники[17].
Священные омовения в Харидваре
Почитание рек является одним из древнейших и существенных в Индии. В индуизме сохранился обряд ритуального окунания в воды рек или озер изображений божеств после окончания связанных с ними празднований[18].
Индийская женщина совершает священное омовение
во время молитвы заходящему Солнцу
Представители высших арийских варн в древней Индии назывались «дважды рожденными» благодаря особому посвящению под названием упанаяна. Отдельные детали церемонии упанаяны указывают на символическую смерть, далекое путешествие и возрождение, на причастность ведийскому культу и особый характер тех отношений, которые устанавливаются с учителем[19]. Идея «второго рождения» через водное погружение, символизирующее смерть, известна и в христианстве (Ин. 3:3-6), где этот обряд связан с получением даров Святого Духа через крещение и конфирмацию (помазание). Причем, согласно православной традиции, достижение сознательного возраста наступает к семи годам, когда дети уже обязываются приходить к исповеди. Члены касты брахманов проходили обряд посвящения («второго рождения») не ранее, чем с восьми лет[20].
Посвятительные инициации в ранней Греции включали в себя обряд очищения, когда на неофита, стоящего на коленях и обнаженного, выливали ушаты воды, что должно было символизировать его готовность к дальнейшему прохождению обрядов. Во время Малых Элевсинских таинств члены культа Персефоны совершали очищающие омовения в реке Илисс. Те же обряды совершались и в Афинах. Так, 16-го числа месяца Боэдромиона (сентябрь/октябрь) проводился обряд «К морю, мистики!» – по зову глашатаев, которые призывали начать обряд очищения. Он означал изгнание зла, отторжение всего нечистого как эквивалент освящению. В путешествии длиной в 6 миль каждый мистик брал с собой поросёнка, с которым он совершал купание в море и на которого, как считалось, возлагались грехи[21].
В древнеегипетской мифологии и философии символ очищения и омовения сердца (разума) представлен изображением ног, омываемых водой из кувшина. По-египетски такое омовение называлось аб. Этот ритуал совершил Иисус на Тайной Вечере, и тоже связал его с духовным очищением.
В Египте поблизости от храмов располагались священные бассейны, символизирующие первобытные воды Океана Нун. Входящий в храм должен был сначала совершить омовение в этих бассейнах, и уже после этого исполнять ритуалы поклонения. Возле некоторых бассейнов стояли изваяния Хепри – солнечной ипостаси Создателя Ра. Подобно тому как Хепри поднимался на восходе и создавал новый день, священное омовение было знаком обновления жизни, нового духовного пробуждения[22]. В упомянутых бассейнах или прудах «очищались» перед службой и жрецы. Им предписывалось совершать омовение три или (по др. данным) четыре раза в день[23]. В этих же «озёрах» воспроизводились плавания богов, а также в них ритуально купали их статуи[24].
Еще одна египетская параллель с христианством, касающаяся воды, обнаруживается в мифах о Горе. В официальных переводах «Текстов Пирамид» Гор представлен ходящим по водам. Он именуется Lake Strider («Ходящий по озеру»)[25]. В заупокойной «Книге Врат» шакалоголовые боги обращаются к Ра-Гору, чтобы он погрузился «в священном озере, в котором погрузил себя Владыка богов и к которому души умерших не приближаются; это то, что ты сам приказал»[26].
В ассирийских заклинаниях проводится мысль об очищающей от греха силе воды:
Грех мой да будет далёк, на тысячу верст да отдалится;
Река да примет его от меня, да утянет в свои глубины.[26a]
Религиоведы отмечают, что вообще нет такой религии, которая не почитала бы воду. Она является как символом жизни и возрождения, так и символом смерти. Вода растворяет, уничтожает, очищает, смывает и восстанавливает. Вода – это жизнь, и в то же время она приносит разрушения и гибель. На побережье Средиземного моря (особенно в окрестностях Ларнаки, Лимасола, Протараса, Пафоса и Айа-Напе) до сих пор широко празднуется древний языческий праздник ритуальных купаний в святой воде Катаклизмос, являющийся отголоском культов Афродиты и Диониса. В сумерках на берегах горных рек и у моря собираются тысячи людей для ритуального погружения в воду, на эту ночь обретающую магические свойства.
У славян тоже практиковались ритуальные купания в реках в ночь на Купалу, при этом, как и в Индии, изображения божества бросалось в воду. Обряды, связанные с водой совершались также на Русалии несколько раз в году (русалами или русалками называли утопленников). В частности такие омовения проходили в последние дни святок в один из т. н. «велесовых дней», совпадающих с православной датой праздника Рождества. Обряд омовения назывался Водокресом или Водокрещи, а также корати. Если верить современным реконструкторам религиозных обычаев славян, кресом называлась искра небесного Огня, которая падала из «Сварожьей кузни» в воды Земли, наделяя их чудодейственными свойствами. Считалось, что в это время Велес – «Податель здравы» – благословляет все земные воды, дабы всякий, омывшийся в них в этот день, исцелился от всевозможных недугов[27]. Неслучайно Кресенем назывался самый жаркий месяц Июль, наступающий сразу после летнего солнцеворота Креса. Логично, что купальские обряды были связаны также с прохождением через огонь. Слово воскресение содержит в себе «крес» и по-славянски значит «возгорание», т. е. возрождение в огненном теле. Именно так понимается воскресение или палингенезия у Гермеса Трисмегиста.
 | 
Купальские обряды. Пускание венков по воде совершается в память о погибших предках в водах катаклизма.
|
Некоторые неоязычники пытаются объяснить русальские обряды раскрещиванием в память об «утоплении» князем Владимиром киевлян, чем еще раз показывают свои глупость и невежество относительно древних ведийских традиций[28]. Ведь что только не придумаешь в приступе антихристианской паранойи! На самом деле такие обряды, связанные с поминовением усопших, совершались у многих народов в память о погибших в пучинах вод прародинах Атлантиде и Гиперборее и существовали задолго до крещения Владимира[29].
Кроме этого у славян в священных местах практиковался суд божественными стихиями – водой и огнем[30].
Мифологема суда водой и огнем находит свою параллель у кельтов, что связано у них с идеей конца света. У Страбона на эту тему есть следующий отрывок:
«Не только друиды, но и другие утверждают, что души и вселенная неразрушимы; но всё же, в конечном счете, огонь и вода одержат верх над ними»[31].
У друидов купание считалось одним из очистительных обрядов. Вода, как и огонь, несла в себе магическую силу, поэтому омовение тела в друидических ритуалах защищало человека от нападения демонов. Особенно почиталось у кельтов опрыскивание дождевой водой или водой из священных источников. Вода занимала значительное место в обрядах Белтайна[32]. У кельтов чтилась богиня Сирона, которая была связана с водой и священными источниками. Вместе с Сироной почитался Аполлон Грани, кельтское божество вод, рек и омовений[33].
Сирона и Аполлон Грани – кельтские
боги водных источников. II в. от Р.Х.
Музей Археологии. Дижон. Франция.
Вода в религии кельтов обладала священным значением. По одной из кельтских легенд кандидат на инициацию погружается в воду, а жреца, совершающего обряд очищения, символизирует выдра[34]. Кельтский храм обычно имел источник, и многие святилища кельтских богов в римское время были расположены у водных источников[35]. Друид, иначе называемый велет, считался повелителем воды. Ему приписывалась способность налагать заклятия на воды и «связывать» их. Считалось, что друида невозможно утопить (вспомним хождение Иисуса по водам). Друиды знали о целебной силе воды некоторых источников. К таким источникам для совершения целительного омовения они водили больных или раненых воинов[36].
Аполлон или Аполо соответствовал славянскому Купале, Купу, связанному с водными (купальскими) и огненными обрядами[37]. Связь Аполлона с Иисусом Христом прослеживается в античных источниках. Согласно предсказанию Кумской Сивиллы, рождение от девы божественного дитя, который вернет Золотой Век, будет означать возвращение царства Аполлона[38]*. Христос называл себя «пастухом благим». На санскрите слово гопала, от которого происходит имя Аполлон, – «пастух». Gopal – одно из имен Кришны.
Этрусские храмы тоже имели ритуальные водоёмы. В культовой практике этрусков важная роль отводилась и проточной воде. Вода и водные божества занимали важнейшее место в этрусской религии. Роль своеобразного «крещения» у этрусков выполнял ритуальный прыжок в воду. У этрусков, как и у египтян, вода рассматривалась как символ протоматерии или матери всего сущего, как символ смерти-возрождения и обновления. Сам прыжок понимался как акт, направленный к обновлению души и тела, он же олицетворял момент умирания и перехода в загробный мир[39].
У германцев и скандинавов последний день недели суббота назывался laugardagr (þváttdagr). Он сохранил своё название от древнего обычая в конце недели совершать омовение: laugardagr означает «день омовения»[40]. Привязка этих омовений к определенному дню, дню Сатурна/Ваала, свидетельствует об их ритуальном характере.
В некоторых языческих культах воспроизводится обряд смерти и воскресения божества через воду. Финикийский Адонис (кстати, еврейское божественное имя Адон и Адонай взято именно отсюда, что служит еще одним доказательством родства еврейского культа с финикийскими) почитался как бог, постоянно умирающий и возрождающийся к новой жизни. В первый день празднования в честь этого божества его статую несли к морю и торжественно погружали в воду, что символизировало погружение души в царство мертвых. Ритуал сопровождали плач по умершим и пение погребальных песен. На второй день статую вытаскивали из воды и с радостными криками водружали в храме. Повсюду праздновалось возрождение божества и торжество жизни над смертью[41].
Легендарный царь Тира Мелькарт согласно древнему мифу был брошен в морскую пучину матерью или (по другой версии) был убит богом моря Йамму, и возродился после этого как бог.
Мелькарт. Статуя из Тира.
Музей барокко. Рим.
В Египте топили быка Аписа, который считался олицетворением Осириса. Специально отобранного быка, имевшего особые отметины, освящали и содержали в специальном стойле, выводя раз в год, в праздник, и показывая народу. Когда быку исполнялось 25 лет, его под плач собравшихся вели к Нилу и топили. Египтяне считали, что вода, вымывая материальные элементы, освобождает душу, которая затем вселяется в нового быка. Мертвого же быка бальзамировали и всячески почитали[42].
В христианстве вода играет важную роль, и этим христианство обнаруживает своё тесное родство с язычеством. Вода – это метафора духовной пищи и спасения (Ин. 4:14). Христианская символика также пронизана морскими аллегориями. Важнейший знак Христа – рыба, как и у бога Вишну. В индуизме рыба стала символическим изображением рождающегося бога, приходящего в мир людей, бога, получившего имя Вишну. Он появился изо рта рыбы и ступил на сушу. Вишну изображают в облике рыбы[43].
Вишну
Древнегреческое слово «Ихтис» (рыба) представляет собою акроним имени Иисуса Христа, состоящий из начальных букв слова: Ἰησοὺς Χριστὸς Θεoὺ῾Υιὸς Σωτήρ (Иисус Христос Сын Божий Спаситель).
Надпись из римских катакомб –
акроним IXΘYΣ и руна Krodo-Ul.
| 
Мозаика пола одного из древнейших
христианских храмов в Палестине.
3-4 в. н. э. Мегиддо.
|
Фреска XIII в. в пещерной церкви, Каппадокия.
Тело Христово в Граале изображено в виде рыбы.
У кельтов рыбы считались духами-хранителями. Таковыми почитались форель, угри или лосось. Им приписывалось обладание даром вечной жизни. В сочетании с Граалем символ рыбы явно приобретает черты друидских традиций.
Символическим изображением креста в христианстве является якорь, а церковь часто изображается в виде корабля, где роль креста играет мачта.
Христианские символы якорь
и рыбы. Катакомбы Домитиллы.
Рим, IV в.
| 
Христианские символы из катакомб Присциллы. Рим. Перевернутые якори, голубь и куст Омелы – священного дерева друидов.
|
Небесное царство Спаситель сравнивал с неводом, захватившим множество рыб, лучшие из которых предназначены для вечной жизни. Это также можно расценить как образ спасения остатка атлантов в водах катаклизма. Поэтому функция апостолов сравнивается с занятием рыбаков. Неверие Петра и учеников неслучайно сопровождается тем, что они стали тонуть в разбушевавшемся море.
Спасение церкви, изображенной в Откровении Иоанна в виде женщины, связано с избавлением от вод, пущенных из пасти змея, чтобы поглотить её рекою (Откр. 12:15).
Католические епископы носят тиары в виде рыбьей головы с открытой пастью.
Подобные ритуальные одежды употреблялись и атлантическими жрецами, как это видно из древних изображений. Отсюда и возник образ полулюдей-полурыб, которых стали почитать богами финикийцы, пеласги, шумеры.
Дагон (Одакон) – морское
божество, которому поклонялись
пеласги и финикийцы.
Месопотамское божество
Оан (Ван). Оаны выходили
из моря и учили древних
шумеров основам цивилизации.
Евреи заимствовали этот
образ для создания мифа
о пророке-проповеднике
с соответствующим именем
Иона, которого поглотила
и извергла большая рыба.
|  |
Рыба извергает Иону.
Еврейский плагиат с
мифов о Вишну и Оанах.
| 
Рыба из Оксиринха. Египет.
Синкретический фетиш
Аписа и Дагона.
|
Ярко выраженной атлантической атрибутикой было ношение Иисусом красного хитона и синего гиматия (верхней накидки). В таких одеждах Иисус изображается довольно часто. Синий, красный и черный цвета были основными (государственными) цветами державы атлантов. Синий цвет символизировал море. По сообщению Платона атлантические цари собирались на суд в стóлах темно-синего цвета. Родина атлантов обозначалась как «Красная Земля», благодаря повсюду выходящему на поверхность красному вулканическому туфу. Одеяния Иисуса имели символику красной земли Атлантиды и окружающего её синего моря, а также служили знаком его царского достоинства, преемственно восходящего к атлантам[44].
В православной традиции в первых числах ноября совершается обряд поминовения усопших под названием «родительская суббота». Именно в эти дни, в первую половину Ноября, многие племена во всех уголках земли совершают подобные ритуалы «дней смерти», поминая своих погибших предков в водах катаклизма. По иудейскому календарю всемирный потоп начался во втором месяце, что соответствует нашему ноябрю. Именно в это время метеорный поток Таурид достигает своей наибольшей интенсивности. Атлантологи полагают, что пересечение орбиты земли с этим потоком, вместе с кометой Энке-Ольето, стало причиной гибели Атлантиды несколько тысячелетий назад[45].
* * *
Православный праздник Воздвижения Креста имеет своим прототипом египетское празднование воздвижения Животворящего Столпа Джеда – хребта умершего и воскресшего Осириса. Столп представлял собой стилизованное изображение ствола священного древа. Джед воздвигали в присутствии фараона и всей царской семьи в канун праздника Гора. Кульминацией торжеств был момент, когда фараон и жрецы с помощью канатов поднимали огромную каменную колонну, лежавшую на земле, пока она не принимала вертикальное положение.
Воздвижение столпа Джеда. Храм Сети I.
Столб Мина (реконструкция египетского рельефа)
Композитный амулет «анх-джед-уаз»,
совмещающий египетский Крест
жизни Анх со столбом Джед.
Фаянс. 700–300 гг. до н. э.
| 
Православный крест.
Новгород. Церковь Воскресения
на Мячине. XV в.
|
Джед в сочетании с символами вечной жизни и спасения выступал в атланто-египетской религии в качестве важного апотропеического амулета. Он должен был защищать живых, а умерших охранять от уничтожения и помогать им в новой жизни. Всё это удивительно точно соответствует православному почитанию Честного и Животворящего Креста Господня и практике магических христианских обрядов, с ним связанных. И полностью противоречит иудейской традиции, в которой запрещено водружать столб, ибо это ненавидит Яхве (Втор. 16:22).
Похожие обряды, связанные с культом Мирового Древа, совершались ацтеками на праздник в честь бога огня и солнца Шиутекутли. В ходе праздника ацтеки срубали в лесу самое большое дерево, очищали его от веток и листьев, а получившийся ствол клали на плотную груду меньших деревьев и волокли в город. Когда процессия достигала храмового двора, то предводители ацтеков, называемые тлаяканк, начинали громко созывать всех жителей, чтобы те помогли поднять и водрузить вертикально священный ствол, который они называли шокотль. Вырыв углубление в земле и обвязав ствол веревками, они медленно начинали поднимать его вверх, пока оно не становилось в вертикальное положение. Простояв так 20 дней, дерево осторожно опускали вниз, идеально обтесывали, обворачивали листами белой бумаги, а также этой бумагой обворачивали специально приготовленную из теста человекоподобную статую, прикрепляли к ней другие украшения из той же бумаги и вешали статую на вершине столба. После этого они снова поднимали столб. Возле него совершались человеческие жертвоприношения, а на следующий день по прикрепленным к нему веревкам юноши пытались взобраться на вершину, и тот, кто смог это сделать первым, срывал все регалии со статуи, а также три лепешки, прикрепленные на её голове, и бросал всё это вниз. Затем столб с грохотом обрушивали на землю[46]. В этом обряде мы видим множество черт, сходных с друидизмом и христианством.
Танец-полет Воладор (Danza
de los Voladores) в обряде
воздвижения столба у ацтеков.
Этот танец четырех подвешенных
юношей символизирует круговое
вращение четырех сторон Света
вокруг Оси мира.
| 
Крестовидное древо майя.
Храм Креста. Паленке.
|
Подобный ритуал совершался в мистерии Аттиса и Кибелы, о чем будет сказано в соответствующем месте.
Воздвижение древовидного Диониса (Аттиса).
У германцев до сих пор известен праздник Maifeiertag – майский праздник, который справляется 1 мая, тогда же, когда и Beltaine у кельтов. Празднование проводится в честь возрождающейся природы, расцветающей весны. Оно начинается накануне, в Вальпургиеву ночь. Вечером 30 апреля повсюду проходят празднества, а ночью зажигаются костры, вокруг которых водят хороводы, устраивают пляски, прыжки через костер. Идет выбор майской королевы и короля. С утра веселье продолжается: это обязательный торжественный пронос украшенного майского дерева (Maibaum), которое водружается в центре селения. Вокруг дерева снова происходят танцы в честь Солнца. Майское дерево символизирует Мировую Ось, вокруг которой вращается вселенная. Maibaum это высокий ствол без листьев с зеленым венком на верхушке, наряженный молодой зеленью и цветами. Венок украшается семью разноцветными ленточками. Майское дерево олицетворяет жизнь, цветение, весеннее плодородие, здоровье и обновление жизни. Ритуал разматывания ленточек от центра – образ создания мира из центра[47].
Установка и ритуалы майского дерева у германцев.
Во всех описанных обрядах священного столба мы явно наблюдаем какую-то единую традицию, вышедшую из одного общего для народов разных континентов источника, и этим источником несомненно является Гиперборея – северная прародина человечества. Символика кругового движения вокруг находящегося в покое центра мира указывает на полярную колыбель цивилизации, а также на цикличность жизненных процессов в космическом потоке времени.
Установка поклонного креста в Белозерье.
Знают ли эти люди о древних истоках и
смысле совершаемого ими ритуала?
* * *
Исходная атланто-гиперборейская традиция хорошо просматривается также в христианском таинстве евхаристии, прототипы которого имеются во многих религиях.
На теме христианской мистерии причащения плоти и крови Иисуса Христа под видом хлеба и вина необходимо остановиться подробнее. По мнению Мигеля Серрано эта магическая церемония повторяет гиперборейскую церемонию Minnetrinken, когда воины-берсерки пили собственную «звездную кровь», Сому, а цари Атлантиды – напиток Грааля из кубков белого золота[48]. Платон сообщает, что этот обряд совершался атлантическими царями на периодических собраниях в храме Посейдона, где они «творили суд». Они заколали быка, смешивали его кровь с вином и причащались сим напитком из золотых чаш. Затем с наступлением ночи (тайная вечеря Христом также совершалась ночью) они приносили клятву верности закону и приступали к торжественной трапезе, по окончании которой вершили правосудие. Вкушая плоть и кровь быка, цари Атлантиды приобщались к крови и плоти своего бога, переживая акт обожения[49].
Слова о грядущем суде и изгнании Архонта мира сего были произнесены Иисусом после тайной вечери (Ин. 16:8-11), да и вся его проповедь пропитана темой суда и правосудия. Исследователи отмечают, что причастие кровью жертвенного животного было основной религиозного культа Атлантиды. Атланты обожествляли быка, откуда и пошел единый для всех народов обычай почитания рогатого божества Ваала, Аписа и т. д. В зороастризме бык считался первым космическим существом, созданным Ахура Маздой. В митраизме жертвоприношение быка приводит к чуду преображения, когда из частей его тела появляются полезные травы и растения, и среди них наиболее важные – пшеница и виноград (основные ингредиенты евхаристии). В мистическом плане Митра сам является жертвенным быком, который приносит себя в жертву ради искупления и спасения мира, как и Христос. Митраистское причащение являлось точным эквивалентом христианского. «Веровавшие в Митру имели обыкновение причащаться хлебом и вином, символизировавшими его тело и кровь»[50].
В зачаточном состоянии идея приобщения плоти и крови богов присутствовала в Древнем Египте. Так, в «Текстах пирамид» имеются т. н. «каннибальские» отрывки, часто вызывающие недоумение у ученых. В одном из таких отрывков описывается восхождение фараона к высшей власти на небесах, в процессе которого царь «восстает, как бог, питаясь его отцами, угощаясь его матерями». Причем, под «отцом, который породил его», подразумевается Атум. Далее в гимне говорится, что фараон «питается субстанцией каждого бога и поедает их кишки». Чтобы стать Богом, Владыкой горизонта, фараон
сосчитал сочленения…
он отобрал сердца у богов;
он съел красную (кровь);
он проглотил свежую (плоть);
он пировал легкими…
Жертвоприношение N. N. к его удовлетворению
Означало питаться сердцами и их магической силой.
Их волшебство в его чреве.
Его мудрость не отнята от него.
Он поглотил знание каждого бога[51].
Очевидно, что здесь впервые провозглашается, позднее ставшее христианским, учение об обожении посредством приобщения божественных плоти и крови. Как выше было доказано, «богов» следует понимать в таких текстах именно в монистическом ключе – как свойства или проявления Единого Атума.
Отголоски этих учений можно обнаружить в культе Исиды. В обряде благословения чаши жрец Исиды произносил ритуальную формулу: «Ты есть чаша вина, но не вина, а лона Осириса»[51a].
Предания о Граале и весь кельтско-друидский цикл короля Артура, очевидно, сложились на почве вышеописанной атлантической мифологемы и связаны с гиперборейским прошлым ариев-индоевропейцев, с тоской по утраченному Золотому Веку. Грааль не случайно стал важной оккультно-эзотерической частью христианского мифа, будучи центральным компонентом мистерии тайной вечери Иисуса Христа и выявляя родство христианства с мифами друидов. Грааль имеет свой прототип в кельтской мифологии в виде волшебного неиссякаемого «котла вдохновения». И вновь кельтский след обнаруживает себя во всей силе в христианстве. Смертельно раненый Артур, обретший Грааль и обетовавший человечеству возвращение в Золотой Век посредством вкушения напитка бессмертия и обожения – это образ Христа. В битве с подземным царством Артур сначала терпит поражение и попадает в мрачную темницу из человеческих костей, где проводит три дня и три ночи, после чего он освобождается из неё и одерживает победу. По легенде Артур погиб в битве с войсками своего племянника Мордреда. Но считается, что смертельно раненый Артур был перенесён на остров Авалон (Атлантиду) – аналог кельтского Рая, и в трудный для Британии час он должен вернуться. На Авалоне Артур пребывает с состоянии сна, чтобы вернуться оттуда как Спаситель мира. Эти легенды восходят к глубокой древности и не являются средневековой фольклорной переработкой христианского мифа.
Эдвард Берн-Джонс. Артур на Авалоне.
Одна бретонская легенда рассказывает о затонувшем острове в Атлантическом океане под названием Кер-Ис (Ker-Ys). Его описание во многом соответствует описанию платоновской Атлантиды. Но больше всего впечатляет само название острова, которое со всей очевидностью указывает на начальные буквы имени Иисус Христос – IS-KR, KR-IS(t). Город Париж это бретонское название от Par Is – «подобный Ису». Отсюда же пошло бретонское присловие: «Pa vo beuzet Paris / Ec’h adsavo Ker Is» – «Когда Париж затонет, восстанет город Ис»[52]. Король острова Ис Граллон оказался единственным спасенным от вод, которые хлынули в город и затопили его[53].
«Грааль не просто имеет полярное происхождение, – считает филолог С. М. Телегин. – Он являет собой то самое сокровище, которое, по мнению М. Серрано, «потерявшие родину скитальцы унесли с собой с легендарного севера». Посвященный ищет тот Грааль, который делает бессмертным и превращает человека в полубога, а атланта в божественного гиперборея… Стремясь определить место расположения чаши как Центр Мира, средневековый эпос помещает её в Храме. А. Н. Веселовский отмечал этот мотив: «Святая чаша хранится в храме, построенном наподобие Соломонова; там стерегут её король и рыцари Грааля; они отказались от плотской любви и всякого порока, принесли обеты девственности, верности, смирения; Грааль дает им пищу, одежду и оружие; кто посмотрит на него, тот не умрет в течение недели; его постоянное созерцание давало вечную жизнь». Храм Грааля – всё тот же Иной мир, сакральный Центр Мира. Пребывание в нем делает людей совершенными. Жизнь в храме Грааля равносильна обретению качеств совершенного или изначального человечества Золотого Века. Это, по существу, алхимическая трансмутация. В то же время следует постоянно помнить, что Грааль (или Граль) имеет дохристианское происхождение. Можно согласиться со словами Й. Ланца фон Либенфельса: «В святом Грале и его тамплиерстве мы имеем уходящую в древнейшие времена арийскую перворелигию». Однако первоначальная арийская религия была не просто нордической, но арктической, Откровением Северного полюса»[54].
Наиболее полное выражение это откровение получило именно в христианстве, вобравшем в себя все основные нордические архетипы и мифологемы – крещение водой и огнем, священное древо, мистерию Грааля, евхаристию.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Цит. по: Эшби М. Христианская йога. М. 2008, стр. 88.
[7] См.: Наговицын А. Магия хеттов. М. 2004, стр. 24.
[8] См.: Деревенский Б. Иисус Христос в документах истории. СПб. 1999, стр. 142.
[9] Гусева Н. Индуизм и мифы Древней Индии. М. 2005, стр. 167.
[12] Цит. по: Крюкова В. Зороастризм. СПб. 2005, стр. 58.
[14] Дровер Е. Сокрытый Адам. Назарейский гносис. // Мандеи: история, литература, религия. СПб. 2002, стр. 314.
[18] Гусева Н. Индуизм и мифы Древней Индии, стр. 60, 198.
[20] См.: Галлямов С. Древние Арии и Вечный Курдистан. М. 2007, стр. 472.
[21] См.: Спенс Л. Таинства Египта. М. 2007, стр. 80, 129, 134.
[22] Эшби М. Указ. соч., стр. 437-438.
[23] Коростовцев М. Религия Древнего Египта. М. 1976, стр. 171.
[24] См.: Мюллер М. Египетская мифология. М. 2007, стр. 205.
[25] The Ancient Egyptian Pyramid Texts, James P. Allen. P. 118, 154; The Ancient Egyptian Pyramid Texts, R. O. Faulkner. P. 192.
[26a] Заклинание «Утешение сердца Божия», 19-20. – Афанасьева В., Дьяконов И. Я открою тебе сокровенное слово. Литература Вавилонии и Ассирии. М. 1981, стр. 242.
[29] То, что древние славяне практиковали ритуальные омовения, по обряду и смыслу напоминающие христианское крещение, известно из Влес-книги: «Так же, как отцы наши, мы очищались мольбой, омываясь, и, умываясь, мольбы творили о чистоте души своей и тела, поскольку это умывание установил для нас Сварог, и Купалец указывал нам на это. И мы не смели этим пренебрегать, и мыли тела свои, и умывали дух свой в чистой воде живой». – Велесова книга. Гл. III. 1,12.
[30] См.: Афанасьев А. Происхождение мифа. М. 1996, стр. 56.
[31] Strabo, IV, 4, 4. Цит. по: Широкова Н. Культура кельтов и нордическая традиция античности. СПб. 2000, стр. 171-172.
[34] См.: Спенс Л. Таинства Египта. М. 2007, стр. 110.
[38] В передаче Вергилия пророчество звучит так: «Уже подходят последние времена, предсказанные сивиллой из Кума, великий ряд непорочных столетий возникает снова; уже возвращается Дева и с нею царство Сатурна; уже с высоты небес спускаются к противоположным новые поколения. Возьми, о целомудренная Люцина, под свой покров это Дитя, рождение которого должно изгнать железный век и вернуть для всего мира век золотой; уже царствует твой брат Аполлон. Смотри, как колеблется на своей оси потрясенной весь мир; смотри, как земля и моря во всей их необъятности, и небо с своим глубоким сводом, и вся природа дрожат в надежде на грядущий век!» (Virgile. Eqlogue, IV).
[39] Наговицын А. Этруски. Мифология и религия. Рефл-бук. 2000, стр. 95, 128.
[41] Белов А. Велес – бог Русов. М. 2009, стр. 68-69.
[45] Джозеф Ф. Гибель Атлантиды. М. 2004, стр. 189-193.
[46] Джилберт Э. Конец времен. Новый взгляд на пророчества майя. М. Вече. 2008, стр. 83-91.
[50] Васильев Л. История религий Востока. М. 1988, стр. 69.
[51] Мюллер М. Указ. соч., стр. 213-215.
[51a] См.: Григоренко А. Религиоведение. Учебное пособие для студентов педагогических вузов. СПб. 2008, стр. 377.
